И в мире, и в России пытаются найти баланс между вовлечением детей и подростков в использование цифровых технологий с одной стороны, и ограничением тех отрицательных последствий, которые они несут для детей, с другой. Какие меры принимаются уже сейчас и что можно сделать дополнительно в будущем?
- Введение
- Дети как мишень злоумышленников
- Регулирование и последствия. Российский и мировой опыт
- Выводы
Введение
Использование компьютеров в учебный процесс началось около 50 лет назад. Так, Билл Гейтс и Пол Аллен получили первые навыки программирования еще в школе, будучи подростками, на рубеже 1960-х и 1970-х годов. В СССР первые факультативы по программированию появились в середине 1960-х. В середине 1970-х раздел программирования был включен в школьный курс алгебры для старших классов.
Массовое обучение основам использования вычислительной техники началось в 1980-х. В СССР предмет «Основы информатики и вычислительной техники» появился в 1985/86 учебном году, примерно в то же время аналогичные курсы были введены и в других странах. В США и Японии это случилось чуть раньше, в Европе и Китае чуть позже.
Но тогда компьютер дома был далеко не у всех. И даже если и был, то им пользовались в основном родители, тогда как дети весьма дозированно проводили время за устройством.
Но с появлением интернета в его современном виде в середине 1990-х обратная сторона проявилась почти сразу. Тогда же в перечень официально признанных заболеваний в ряде стран был включен «синдром патологического использования компьютера», родственный лудомании и химическим зависимостям (никотиновой, алкогольной, наркотическим).
Тогда же, в 1990-е, появились первые попытки ввести разного рода ограничения. Так, в США ввели обязательную установку контентных фильтров, а в Китае начали открывать специальные центры для лечения компьютерной и игровой зависимости.
Еще больше ограничений начало появляться по мере распространения социальных сетей, мессенджеров и разнообразных мобильных сервисов. Тогда же разного рода негативные проявления из онлайн-мира начали перетекать в офлайн.
Дети как мишень злоумышленников
Как правило, дети менее устойчивы к проявлениям социальной инженерии. Как показало исследование «Лаборатории Касперского», то, что трое из четырех детей указывает в соцсетях свой возраст, существенно облегчает задачу злоумышленников. При этом каждый пятый не закрывает свой аккаунт для посторонних, что повышает вероятность атак разными злоумышленниками, от тех, кто пытается выманить личные данные или интимные фото, до телефонных мошенников всех мастей.
Дети и подростки, как показало исследование «Ренессанс Страхование», наряду с пожилыми и оказавшимися в сложной жизненной ситуации, чаще всего становятся жертвами телефонных мошенников. Причем дети и подростки попадаются на уловки аферистов вследствие недостатка жизненного опыта, а не технических навыков, как пожилые. Наиболее типовой аферой в отношении подростка является якобы продажа им игрового инвентаря по заниженным ценам.
Имеют место также попытки продвигать программные зловреды под видом онлайн-игр. Так, «Лаборатория Касперского» обнаружила в новогодний период распространение зловреда-майнера XMRig под видом BeamNG.drive, Dyson Sphere Program, Universe Sandbox, Plutocracy и Garry’s Mod. Иногда зараженные игры попадают даже в официальные магазины (рис. 1).
Рисунок 1. Сообщение компании Valve с предупреждением о зараженном дистрибутиве
Но при этом дети и подростки, как правило, не слишком доверяют родителям. Как показало исследование ГК «Солар», лишь 26% российских детей полностью доверяют своим родителям в вопросах кибербезопасности.
И такое недоверие имеет под собой определенные основания. По данным центра «Безопасность 2.0» контент, который выкладывают родители, часто становится поводом для кибербуллинга или просто насмешек одноклассников. Также способствовать как агрессии сверстников, так и «интереса» криминала может демонстрация высокого уровня благосостояния семьи.
Реальной угрозой являются и сетевые педофилы. В основном они представляют опасность для детей и подростков в возрасте от 8 до 15 лет.
«Дать ребенку самостоятельно, без присмотра бороздить просторы интернета — это как отправить его гулять ночью в неблагополучном районе. Многие считают, что с кем-кем, но с их сыном или дочерью, которые находятся в соседней комнате, ничего плохого точно не случится. Но в этот самый момент он может переписываться с педофилом. Среди потерпевших по таким делам есть дети из очень благополучных и обеспеченных семей. Есть среди них и дети юристов. Чтобы обмануть ребенка, не нужно быть психологом, они очень доверчивы, а об интернет-безопасности с ними никто не разговаривает. У преступников разработаны целые методички, как заставить ребенка сделать все, чего они пожелают», — предупреждает заместитель руководителя территориального управления Следственного комитета по Алтайскому краю Артем Россоха.
По словам представителя Следственного комитета, многие сетевые педофилы пытаются держать свои жертвы «на крючке» с помощью шантажа. Для этого они выманивают интимные фото жертв и угрожают их распространить. Причем такой шантаж может продолжаться несколько лет. Некоторые из сетевых педофилов используют другую тактику, пытаясь задобрить жертв подарками, в том числе виртуальными.
Часто злоумышленники атакуют детей и подростков с прицелом на кражу средств родителей. Для этого используются разные предлоги. Так, одной аферистке удалось вытянуть из московской школьницы в обмен на различные эзотерические ритуалы, якобы направленные на успешную сдачу Единого госэкзамена (ЕГЭ) без малого 4 млн рублей. Когда деньги, отложенные родителями на покупку квартиры кончились, сетевая гадалка исчезла из поля зрения.
И в целом тема ЕГЭ уже давно активно эксплуатируется мошенниками. Особенно распространена практика продажи готовых ответов на вопросы ЕГЭ. Мошенники или просто исчезают, получив деньги, или высылают ответы прошлых лет. В 2025 году схема заметно обновилась, и ориентирована уже не только на школьников, но и их родителей. Целью мошенников являются авторизационные данные для портала госуслуг. Аферисты действуют от имени Министерства просвещения или разного рода экзаменационных комиссий.
В текущем году злоумышленники начали активно использовать новую многоступенчатую схему, где они действуют от имени сверстников и представителей правоохранительных органов. Сначала в онлайн-чате якобы собеседник-ровесник выманивает геолокацию, затем «военнослужащий ВСУ» угрожает ударом по этой геолокации, и затем вступает в действие «куратор ФСБ», который требует передать реквизиты платежных карт родителей для «проверки транзакций на финансирование ВСУ». Каждый шаг сопровождается запугиванием и угрозами в адрес самого подростка и его родителей. В ряде случаев злоумышленники требуют не только передачи им данных карт родителей, но и участия в противоправных действиях. Того же часто требуют и телефонные мошенники.
Но многие подростки вполне осознанно идут на противоправные действия. Так, по статистике за неполный 2024 год количество подростков, вовлеченных в киберпреступность, выросло в 74 раза за 2 года. Прежде всего, речь идет о дропах — посредниках, помогающих выводить средства, украденные кибермошенниками.
Есть примеры того, когда подростки сами становятся киберпреступниками. Самым громким примером тут является деятельности группировки Lapsus$, во главе которой находился 16-летний британец. Данная группировка стояла за целой серией громких акций, включая взломы Microsoft, Nvidia и Samsung.
Регулирование и последствия. Российский и мировой опыт
Попытки регулировать взаимодействие детей и подростков с цифровым миром шли и идут по двум направлениям. С одной стороны, речь идет о физическом ограничении на доступ к устройствам и требованиям к ним. Тут больших сомнений в целом нет, такие рекомендации исходят от медицинского сообщества и в целом по миру не слишком различаются. А вот что касается контента, тот тут к общему знаменателю не удается прийти даже на уровне отдельных крупных стран.
Ограничения на контент и использование сервисов
Такие ограничения разные страны начали вводить практически сразу с начала внедрения интернета в образовательной сфере. Прежде всего, речь шла о школах. Хотя проблема, скажем так, нецелевого использования интернета на рабочих местах характерна и для взрослых, которые проводят на посторонних ресурсах до половины рабочего времени. А для детей и подростков, не обладающих высоким уровнем самодисциплины, соблазнов еще больше.
В США Федеральная комиссия США с 1997 года на федеральном уровне ограничивает доступ к целому ряду ресурсов с неприемлемым содержанием, прежде всего, сексуального характера. Однако это отчасти компенсируется тем, что программа E-Rate субсидирует до 90% расходов школ и библиотек на доступ к интернет. На уровне отдельных штатов и учреждений ограничения вводились и раньше.
Однако сразу же обнаружилось, что внедренные средства контентной фильтрации не всегда работают корректно (рис. 2). Особенно часто они возникали из-за того, что блокировалась вполне легитимная информация о биологии или охране здоровья, которую фильтры «путали» с неподобающей. Иногда фильтры задерживали даже тексты из Библии.
Рисунок 2. Сообщение об ошибке доступа к образовательному сайту
К тому же продвинутые ученики быстро учились обходить фильтры, что даже стало штампом в американских молодежных комедиях поздних 90-х и ранних нулевых. Первым в этом списке стал мультсериал «Бивис и Батхед» (рис. 3).
Рисунок 3. Кадр из 10 эпизода 7 сезона «Бивис и Батхед»
Несмотря на все обнаруженные проблемы и неудобства, такая практика начала широко распространяться по миру по мере того, как к интернету подключились школы и библиотеки. Часто учреждения вводили такие ограничения самостоятельно. Причем перечень блокируемой информации мог очень сильно отличаться даже в соседних школах или библиотеках.
Во многих случаях ограничения имели политическую окраску. Так, в Китае, как известно, негативно относятся к изображению Тайваня как отдельной страны, и именно за это был запрещен футбольный симулятор Football Manager 2005. По этическим соображениям в Поднебесной запрещены изображения внутренностей и костей, в итоге изображения многих игровых персонажей цензурировались (рис. 4).
Рисунок 4. Редизайн персонажа AFK Arena для издания в КНР
Не менее жесткие меры действуют в Южной Корее. Там на все устройства, которые используют подростки, на законодательном уровне требуется установить ПО, которое фильтрует контент, содержащий любые изображения наготы, ругательства и иную нежелательную информацию.
В России данные аспекты регулирует закон №436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», принятый в декабре 2010 года. В него неоднократно вносились изменения, последний раз в ноябре 2024 года.
Если брать планету в целом, то Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) подготовил перечень тем, от которых необходимо оградить детей и подростков в интернете. В него вошли:
- Разжигание ненависти и насилия.
- Буллинг и кибербуллинг.
- Пропаганда употребления наркотических веществ.
- Пропаганда террористических организаций.
- Распространение дезинформаций и «теорий заговора».
- Ресурсы для вербовки детей в целях сексуальной эксплуатации.
Для защиты от этих проявлений направлена инициатива по защите детей в Интернете (Child Online Protection, COP) Международного союза электросвязи. Она включает в основном мероприятия по повышению осведомленности. В рамках COP подготовлен большой набор рекомендаций по обеспечению безопасной среды в интернете.
Отдельно эксперты ЮНИСЕФ указали на риск использования детских данных крупными технологическими компаниями («бигтехами») в маркетинговых целях. Министр просвещения России Сергей Кравцов (рис. 5), выступая на пленарной сессии «Бесчеловечные технологии: освобождение от рутины или путь к цифровому рабству?» форума Positive Hack Days, назвал тенденцию вовлечения детей частью стратегии «бигтехов» по расширению клиентской базы. По мнению российского министра, некоторые страны далеко не случайно вводят ограничения на доступ подростков к социальным сетям.
Рисунок 5. Министр просвещения РФ Сергей Кравцов на форуме Positive Hack Days
Норма, ограничивающая для не достигших 16 лет использование социальных сетей, с 2024 года действует в Австралии. Аналогичные законы приняты или близки к принятию в Новой Зеландии, Норвегии, Турции. В ряде стран, в том числе России и США, соответствующие инициативы также внесены в законодательные органы.
Однако подростки быстро научились обходить этот запрет, используя чужие аккаунты, обычно старших родственников. А больше четверти умудряется обходиться вовсе без создания учетной записи.
По мнению экспертов, опрошенных «Российской газетой», данный запрет не будет работать. Прежде всего потому, что значительная часть социальных сетей просто не будет соблюдать требования российского законодательства, как многие из них делали это с 2022 года, а некоторые и раньше. По мнению руководителя исследовательской группы Positive Technologies Ирины Зиновкиной, он может привести подростков в «темные уголки» интернета, и тут результат будет еще хуже.
Еще одной тенденцией, которая вызывает беспокойство, является бесконтрольное использование искусственного интеллекта. Как напомнил модератор сессии «Бесчеловечные технологии: освобождение от рутины или путь к цифровому рабству?» форума Positive Hack Days Владимир Познер (рис. 6), более 77% американских школьников использует ChatGPT для выполнения домашних заданий. По его оценке, эта ситуация очень опасна, поскольку не только не способствует получению и закреплению знаний, но и приводит к обесцениванию образования. Сергей Кравцов согласился с такой оценкой и назвал данную проблему большим вызовом для сферы образования.
Рисунок 6. Журналист и телеведущий Владимир Познер на форуме Positive Hack Days
Ограничения на использование устройств
ЮНИСЕФ, среди цифровых угроз назвал чрезмерное время, которое дети проводят перед экраном, что приводит к возникновению вреда для здоровья и является фактором, затрудняющим гармоничное развитие личности. Власти многих стран не скрывают, что рассчитывали на то, что устанавливаемые ограничения будут способствовать тому, чтобы дети и подростки не играли в игры или не просматривали видеоролики, а занимались спортом или просто гуляли на свежем воздухе. Именно так мотивировали ограничения, о которых было сказано выше, южнокорейские власти.
Однако и практически на заре массовой компьютеризации власти многих стран вводили меры, направленные на повышение безопасности детей и подростков при работе с вычислительной техникой. Так, стандарт уровня электромагнитных излучений для телевизоров и мониторов (MPR), появившийся еще в 1980-е годы, изначально был разработан для шведских школ. Он и его доработанная версия MPR II стала частью всех стандартов эргономики мониторов, которые действуют до сих пор.
В большинстве стран мира действуют рекомендации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Они касаются как требований к оборудованию, так и времени, которое дети и подростки могут проводить за компьютером. В России данные нормы регламентируют Санитарные нормы и правила (СанПин) 1.2.3685-21.
Согласно данному документу, для учебных целей допускается использование планшетов с экраном не менее 10 дюймов и ноутбуков с дисплеем не менее 14 дюймов. Применение в учебном процессе устройств с электронно-лучевой трубкой не разрешается. Использование компьютера не должно превышать для учеников 1–2 классов — 20 минут, 3–4 классов — 25 минут, 5–9 классов — 30 минут, 10–11 классов — 35 минут за урок. Также ограничено использование интерактивных досок. Так, для младшей школы оно не должно превышать 20 минут за урок, а для 5–9 классов — 30 минут.
«В 7–11 лет, то есть в период обучения в начальной школе, работать за компьютером ребенку можно по 20–30 минут. В 12–14 лет время увеличивается еще на 15 минут. Начиная примерно с 15 лет, подросток может проводить за экраном до 1–2 часов в сутки. При этом каждые 30–40 минут следует прерываться и отходить от монитора, чтобы отдохнуть, сделать глазную гимнастику и зарядку», — рекомендует врач-офтальмолог Надежда Булакина.
По ее мнению, нарушение этих норм приводит к большой нагрузке на зрение из-за «эффекта сухого глаза», нарушениям осанки и усугубляет проблему малоподвижного образа жизни, которая и так стоит крайне остро, особенно у городских детей и подростков.
С начала 2024/2025 учебного года учащимся российских школ запрещено использовать смартфоны на уроках. Хотя и раньше соответствующий СанПин прямо запрещал их использование для учебных целей, и еще в 2019 году как минимум в четверти российских школ такой запрет уже действовал. То, как именно обеспечить соблюдение данной нормы, отдается на откуп самим школам. Применение устройств вне урочной деятельности не ограничивается.
«Мы с вами учились, когда никаких возможностей незаметно что-то снять в классе не было. Но тогда, в советской системе образования было и воспитание на другом уровне, и доверие, и должное уважение к учителю, — прокомментировал для «Российской газеты» введение данной меры Сергей Кравцов. — Если идет намеренное давление на учителя, то мы обязаны учителя защитить и поддержать».
Главной проблемой, по мнению преподавателей, является вопрос ответственности за сохранность телефонов, часто дорогих. Поэтому из опасений конфликтов многие учителя не требуют сдачи телефонов учеников перед уроком.
Надо отметить, что Россия тут далеко не первая. Первой ввела такой запрет Франция. Он действует с 2018 года и является «тотальным».
В 2019 году запрет на использование мобильных телефонов в школах приняли власти Мадрида. Он вступил в действие в 2020/2021 учебном году. Ранее аналогичные меры приняли власти Галисии, Кастилии Ла-Манчи и Каталонии. Однако использование телефонов и планшетов допускается для задач учебного процесса.
Одновременно с Россией в 2024 году запрет на использование мобильных телефонов установлен в британских школах. Он более жесткий, чем действующий в России: обнаруженные устройства администрация школ вправе изъять.
Выводы
С одной стороны, вред от бездумного использования цифровых устройств с самого раннего возраста очевиден. Цифровые развлечения не должны приводить к появлению дополнительных проблем со здоровьем из-за нагрузки на зрение и опорно-двигательную систему, а также к отказу от прогулок, занятий физкультурой и спортом, да и учебного процесса.
Со временем перечень угроз все больше разрастается, причем многие из онлайн-пространства переходят в офлайн. Это касается кибербуллинга или вовлечения в криминальную и прочую нежелательную активность. С появлением массовых нейросетевых инструментов обострилась проблема их бездумного использования, что приводит к тому, что у учащихся не происходит закрепления знаний и навыков.
С другой — без практического применения цифровых технологий не может быть и речи о развитии цифровой грамотности. Попытки найти баланс между этими полюсами делаются постоянно в разных странах, но пока найти его не удалось. Пока по большей части все сводится к одним запретам и ограничениям, которые, к тому же запаздывают.
Но есть и примеры попыток «умного» регулирования в виде рекомендаций Всемирной организации здравоохранения, на основании которых создаются национальная нормативная база. Однако они не в состоянии учесть все аспекты использования цифровых технологий детьми и особенно подростками.
