Алексей Фетисов, ИТ-холдинг Т1: Российские ИТ-компании сделали то, что раньше казалось невозможным

Алексей Фетисов, генеральный директор ИТ-холдинга Т1, рассказал о новых российских ИТ-решениях на базе микросервисов и Open Source, а также представил ИИ-логиста для ВТБ — «Оптимизатор. Маршруты». В интервью Anti-Malware.ru Алексей поделился своим видением развития российского ПО и рассказал о ключевых технологических трендах в ИТ-сфере.

Мне кажется, сейчас важно чётко обозначить основные задачи для ИТ-отрасли в целом. Складывается впечатление, что мы в значительной степени повторяем то, что ушло вместе с западными вендорами в 2022 году. Хотелось бы понять, где вы видите реальные точки роста. Какие технологии и подходы можно выстроить вокруг них, чтобы впоследствии успешно продвигать их за рубежом?

А. Ф.: Я бы поспорил насчёт повторения. На мой взгляд, успех импортозамещения в последние годы связан как раз с тем, что российские ИТ-компании не просто копируют успешные иностранные продукты. Приведу пример из сферы финтеха, в котором холдинг исторически силён. Типичный ИТ-ландшафт западного банка сегодня — это «железо» от IBM, СУБД от Oracle, интеграционные слои от других крупных вендоров. И всё это сверхсложные и сверхдорогие решения от производителей, традиционно находящихся в правом верхнем углу квадранта Gartner. 

Мы же пошли другим путём и положили в основу решений для финансовых компаний микросервисную архитектуру, Open Source, а также привычные технологии и массовое «железо». Сегодня этот подход реализуют многие лидеры индустрий: ИТ-инфраструктура крупнейших банков, телеком-операторов, сервисы экосистем тоже построены по таким принципам.

Российские ИТ-компании сделали то, что раньше казалось невозможным: часть критической инфраструктуры страны уже перенесена на гибкие импортонезависимые решения. При этом реализовано это было с опорой исключительно на собственную, так сказать, in-house экспертизу. Так что самые значимые и успешные решения появились как в России в целом, так и в портфеле Т1, без оглядки на аналитические отчеты и рейтинги Gartner или McKinsey и без прикладного технологического участия мировых вендоров. Поэтому, когда мы начинаем разговор об импортозамещении, я склонен смотреть на ситуацию как на уникальную возможность, а не как на вынужденную необходимость.

То есть это переосмысление. Попытка сделать не копию, а лучшее решение.

А. Ф.: Верно. Второй важный момент — возможность сделать это, используя самые современные технологии. Они дают кратное преимущество в скорости, гибкости, качестве сервисов. Обратимся к примеру финансовой организации, имеющей около полутора тысяч региональных отделений. Исторически компания использовала систему от вендора Siebel, которого в своё время выкупил Oracle. Что было в итоге — огромная база данных, 7 релизных обновлений в год, среднее время ожидания выхода функциональности — 3–4 месяца. 

После замены этой сложной монолитной системы на решение на базе микросервисной архитектуры обновления стали выкатываться буквально в течение одного дня, причём незаметно для пользователя: инфраструктуру оптимизировали, стоимость владения сократили. И что особенно важно: с 2022 года система ни разу не давала серьёзных сбоев.

В результате клиент получил инструмент принципиально нового уровня качества, а не просто аналог чему-то недоступному зарубежному. Систему, которая позволяет реализовать всё, что раньше казалось невозможным: учитывающий основные бизнес-приоритеты Time-to-Market, надёжность, скорость и стабильность операций, удобство для пользователей. 

Всё это возможно, если проектировать решение с нуля и под реальные потребности. Такой подход мы уже начали предлагать и своим зарубежным партнерам, что в перспективе позволит нам рассчитывать на востребованность и на зарубежных рынках.

Второй важный вопрос — об искусственном интеллекте (ИИ). Вокруг него много шума. Но на деле пока, на мой взгляд, не так много примеров реального успешного применения больших языковых моделей и машинного обучения в бизнесе. Что вы об этом думаете? Есть ли у вас практические кейсы, которые уже показали эффективность использования ИИ, и вы их планируете масштабировать?

А. Ф.: Мы видим, как стремительно ИИ проникает в бизнес-процессы. Например, в холдинге специалисты используют большую языковую модель с открытым исходным кодом, дообученную на наших собственных данных. Она встроена во все среды разработки, сейчас уже более 1 700 программистов применяют модель не только для написания кода, но и для автотестов. Важная наша цель — масштабировать ее использование среди всех разработчиков до конца года.

Или, скажем, приведу пример ещё одного кейса, но теперь уже клиентского: в конце прошлого года мы внедрили решение на базе больших языковых моделей в компании с разветвлённой структурой и большим объёмом нормативных документов. Система была устроена так, что когда один из документов менялся, правки должны были отразиться во всей взаимосвязанной документации. 

Раньше подобная задача превращалась в долгую административную рутину: сотни сотрудников тратили тысячи человеко-часов на ручную проверку и повторное согласование. Теперь вся эта цепочка автоматизирована: изменения обрабатываются буквально «в один клик». Сотрудники отмечают, что скорость прохождения этой большой регуляторной транзакции — от изменения одного документа до обновления всей связанной нормативной базы — сократилась в разы.

На вашем клиентском мероприятии «НОТА ДЕНЬ» много говорили о новых отечественных решениях, построенных на современной технологической базе. Прозвучала мысль, что одна из ключевых задач больших компаний, таких как Т1, — вырабатывать общие подходы и шаблоны, чтобы решения разных вендоров стыковались между собой. А что конкретно делается для того, чтобы это действительно заработало на практике?

А. Ф.: За последние пару лет мы пришли к пониманию того, что вендорам принципиально важно договориться как минимум о трех важнейших измерениях. Первое — архитектурное. Необходимо определить, что такое простейший «кубик», какие у него параметры и размеры: без этого не получится собрать устойчивую архитектуру. Второе — это интеграционные шаблоны и стандартизация способов связи: мы должны чётко понимать, как системы взаимодействуют между собой. Третье направление — шаблонизация на уровне кода. 

К примеру, в холдинге есть портал для разработчиков, и создание любой новой системы стартует с обращения именно к нему. Там уже есть заготовки: инфраструктурные шаблоны, элементы бизнес-логики, интерфейсы, интеграции, базы данных. Всё это позволяет быстро собрать прототип — и важно, что это полноценный код, а не реализованное на принципах low-code или no-code решение. К ним в компании, кстати, принято относиться с осторожностью: они часто не выдерживают нагрузку, а нашим клиентам нужны решения иного класса надёжности.

То есть по всем этим трем трекам мы уже работаем: зафиксированы стандарты архитектуры и платформенных решений, запущен принцип API-First и полноценный конвейер разработки. Сейчас мы активно работаем с отраслевыми ассоциациями — в том числе в рамках НЦК ИСУ — чтобы договориться о правилах, которые позволят собирать композитную архитектуру из решений разных вендоров. Для этого необходимы единые стандарты интеграции, а также пилотные проекты, чтобы понять, как те или иные решения работают вместе. 

В этом вопросе важна поддержка государства, которую мы видим, например, от Минцифры, где тоже уделяют пристальное внимание стандартизации. Так, ещё в январе был опубликован стандарт надежности ЦОД, и сейчас разрабатываются аналогичные документы, касающиеся других сегментов ИТ. Главное — найти в этом всем баланс: стандарты не должны быть чрезмерно жёсткими, иначе процесс импортозамещения (или даже технологического развития, если уж на то пошло) может замедлиться.

Какие, по вашему мнению, реальные сроки для реализации этого подхода?

А. Ф.: Оценить сроки непросто, но по ряду направлений уже наметились конкретные ориентиры. В части ERP, надеюсь, что в этом году появятся базовые шаблоны и архитектура интероперабельности компонентов от НЦК ИСУ, эти стандарты должны быть опубликованы и доступны всем. Что касается финтеха, хочу поблагодарить Банк России, под патронажем которого сейчас развиваются открытые API. Есть уже, например, антифрод-платформа, и на других критически важных участках цифрового ландшафта такие решения появятся и начнут работать уже в этом году.

Подводя итог, Алексей, какие у вас ожидания от развития рынка ИТ в ближайшем будущем? И какое направление для себя выберет Т1 на этом пути, по вашему мнению?

А. Ф.: Главным приоритетом уже сейчас стал переход от политики импортозамещения к достижению технологического суверенитета. Для этого ИТ-компании создают по-настоящему востребованные безопасные и независимые решения, внедряя при этом передовые технологии, в том числе ИИ и машинное обучение, создают продукты, допускающие их кастомизацию под специфику бизнес-процессов отдельных отраслей. Логичным продолжением работы над развитием таких решений может стать увеличение экспорта российских разработок на дружественные рынки. А для реализации этих амбиций ИТ-отрасли по-прежнему необходимы кадры. Поэтому усиление синергии между бизнесом и вузами в подготовке высококвалифицированных ИТ-специалистов сохранит свою актуальность.

Что касается холдинга Т1, то в течение последних лет мы представили ряд собственных ИТ-продуктов для различных отраслей бизнеса, реализовали знаковые проекты по цифровизации и импортозамещению объектов КИИ, а также запустили целый комплекс программ по развитию кадрового потенциала ИТ-отрасли. 

В принципе, все это было нашими ключевыми задачами и ими и останется: дальнейшее расширение продуктового портфеля, в том числе за счет технологических решений для цифровизации, к примеру, ключевых отраслей экономики. В марте мы показали обновленную бизнес-стратегию, в которой важным приоритетом отмечено создание вертикально-интегрированного холдинга, вкладывающегося в подготовку молодых кадров для работы в ИТ-индустрии по всей стране. Холдинг продолжит уверенное движение в этом направлении.

Алексей, большое спасибо за интересную беседу. Удачи вам во всех направлениях!